Провалы регулирующих систем в мировом масштабе

Постоянно во всём мире выявляются новые случаи некомпетентности, отсутствия объективности и информационной открытости регулирующих отрасль ГМО государственных органов. Довольно часто частные лица, которые работают в этих органах, имеют конфликт интересов в виде профессиональных или финансовых связей с производителями ГМО или с патентообладателями ГМ технологий.

Несколько примеров, скомпрометировавших работу систем регулирования, приведены ниже.

Индия: инфицирование «общераспространённого»  ГМ  хлопчатника с Bt-токсином, геном Monsanto

Финансируемая за счёт бюджета программа Индийского научного сельскохозяйственного совета (Indian Councilof Agricultural Research, ICAR) по промышленной эксплуатации «общераспространённого» сорта ГМ хлопчатника с Bt-токсином подошла к бесславному концу, когда выяснилось, что этот сорт содержит ген, патентованный компанией Monsanto. Кроме того, сорт продемонстрировал низкую урожайность, вследствие чего его выращивание было прекращено.

Разбирательство показало, что разработчики синтезирующего Bt-токсин сорта хлопчатника представили разным регулирующим органам три разные карты нуклеотидной последовательности введённой генной единицы. Карты показали, что даже разработчики этого ГМО не имели представления о его генетическом строении.

Более того, выяснилось, что учёный, ответственный за проведение молекулярного анализа синтезирующего Bt-токсин ГМ хлопчатника, IshwarappaS. Katageriиз Университета сельскохозяйственных наук в Дхарваде, не проводил его, поскольку не обладал необходимой для таких исследований технической квалификацией и даже не имел представления о какойлибо методологии распознавания различных генетических событий.

В Индии для оценки, проводимой регулирующими органами, такого рода исследования являются обязательными. Тем не менее похоже, что уполномоченные ведомства — Экспертный комитет по генной инженерии (Genetic Engineering Appraisal Committee, GEAC) и Наблюдательный комитет по вопросам генетического манипулирования (Review Committeeon Genetic Manipulation, RCGM) — не заметили этих упущений. На самом деле г-н Katageri работал в RCGM на протяжении нескольких лет.

Индия: ошибки регулирующих органов ставят под удар фермеров, выращивающих синтезирующий Bt-токсин ГМ хлопчатник

В 2012 году вследствие противоречивых докладов о свойствах ГМ культур и их возможной урожайности изучить этот вопрос было поручено экспертной комиссии индийского парламента. С особым вниманием комиссия изучала отчёты о росте числа самоубийств среди фермеров после начала использования синтезирующего Bt-токсин ГМ хлопчатника. Противники ГМ культур в Индии связывали самоубийства с провалом ГМ хлопчатника и фермерской задолженностью по причине высокой стоимости семян.

Опросив все заинтересованные стороны, комиссия объехала деревнив районе Видарбха, составляющие зону хлопководства в штате Махараштра, чтобы побеседовать с фермерами, выращивавшими эту разновидность ГМ хлопчатника. Несмотря на энергичные попытки властей штата направить комиссию куда-либо ещё, комиссия посетила образцово-показательную деревню компании Monsanto. Согласно одной статье, предварительно опубликованной в газете The Times of India, из-за синтезирующего Bt-токсин ГМ хлопчатника «ни один человек» в этой деревне не покончил жизнь самоубийством.

Согласно другой статье, написанной признанным журналистом P. Sainath для газеты The Hindu, члены экспертной комиссии, посетившие эталонную деревню Monsanto, услышали от фермеров совершенно иную историю. По словам крестьян, после того как синтезирующий Bt-токсин ГМ хлопчатник начал использоваться, в деревне произошло 14 самоубийств. Многие из выращивавших его фермеров, оставшихся в живых, бросили земледелие либо переключились на производство сои.

В заключительном отчёте эксперты отметили, что в то время как производящие семена компании выиграли от продажи синтезирующего Bt-токсин хлопчатника, «бедные и не-частные крестьяне получили больше расходов, чем выгоды». Комиссия пришла к выводу, что существуют более действенные способы для увеличения объёмов производства продуктов, и потребовала запрета даже на полевые испытания ГМ культур.

Если оценка экспертной комиссии верна, возникает вполне резонный вопрос: почему так много индийских фермеров начали выращивать ГМ хлопчатник? Эксперты задались этим вопросом в отчёте и в качестве одной из причин указали «моду» на выращивание инсектицидного хлопчатника из-за его «предполагаемых преимуществ», что привело к «почти полному исчезновению» традиционных генетически немодифицированных семян.

Это объяснение нашло поддержку в рецензированном исследовании антрополога Glenn Davis Stone, который не является противником синтезирующего Bt-токсин ГМ хлопчатника. Stone пришёл к заключению, что «повальное увлечение» новыми семенами повлекло за собой повсеместное введение в культуру ГМ хлопчатника, чему способствовали «утрата земледельческих навыков» и активные действия занимающихся производством семян компаний по продвижению и сбыту своей продукции.

По мнению экспертной комиссии индийского парламента, другая причина столь широкого распространения ГМ хлопчатника заключается в несостоятельности государственных регулирующих органов, обязанных защищать интересы населения, в том числе крестьян. Эксперты «с беспокойством» отметили наличие следующих факторов: «чрезвычайно неэффективный и устаревший механизм регуляции оценки и одобрения» ГМ культур; «серьёзный конфликт интересов различных заинтересованных сторон, причастных к работе регламентирующего механизма» и «полное отсутствие контроля и систематического наблюдения за ГМО после начала их коммерческой реализации».

По всему миру: недостаточность регулирования нового типа ГМО, получаемого методом подавления экспрессии генов (сайленсинг генов)

В 2013 году профессор Jack Heinemann с соавторами опубликовал рецензированное исследование, согласно которому регулирующие ГМО государственные органы оказались не в состоянии учесть важные риски, связанные с новым типом ГМ растений и методами их создания.

В то время как большая часть существующих ГМ растений создана для синтеза новых белков, конструкция ГМ растений и продуктов нового типа направлена на производство особого вида генетической информации — двухцепочечной РНК (дцРНК). ДцРНК представляют собой короткие (содержат от 21 до 23 пар нуклеотидов) молекулы, регулирующие генные функции и сконструированные, чтобы изменять способ экспрессии генов — путём их подавления или активации. В широком смысле процесс изменения экспрессии генов, который называют РНК-интерференцией (РНКи), и составляет основу посттранскрипционного генного сайленсинга (ПТГС) у растений.

Ряд ГМО были созданы с использованием дцРНК для подавления экспрессии генов. Общественная научно-исследовательская организация Австралии «Государственное объединение научных и прикладных исследований» (Commonwealth Scientific and Industrial Research Organisation, CSIRO) создала ГМ сорта пшеницы и ячменя, у которых для изменения синтезируемого в зёрнах типа крахмалабыли «выключены» определённые гены. Другим примером являются растения-биопестициды, синтезирующие молекулы дцРНК для «выключения» какого-либо гена у питающихся этим растением насекомых. Когда насекомое поедает растение, пищеварительный процесс не затрагивает молекулу дцРНК, которая проникает в ткани живого насекомого, подавляя экспрессию определённого гена. В результате насекомое погибает.

У растений и некоторых видов животных, подверженных воздействию выключающих гены молекул дцРНК, сайленсинг генов может передаваться от поколения к поколению посредством эпигенетических механизмов.

Кроме того, огромные средства вкладываются в разработку продуктов, которые переносят молекулы дцРНК в живые клетки растений, животных и микробов, попадая в организм с пищей или всасываясь через «кожу». Это позволяет распылять молекулы дцРНК над сельскохозяйственными полями для уничтожения насекомых или сорняков либо использовать их в качестве пероральных лекарственных средств для пчёл.

Неожиданные эффекты метода подавления экспрессии генов

В ходе одного из исследований медоносных пчёл были выявлены непредвиденные экологические риски, связанные с использованием молекул дцРНК. Было установлено, что в ответ на воздействие определённого типа дцРНК, введённой в организм насекомого вместе с кормом, изменениям подверглась экспрессия почти 1400 генов медоносной пчелы, что составляет около 10% известных генов этого вида. Результаты удивили всех, поскольку в экспериментах с медоносными пчёлами этот конкретный тип дцРНК играл роль контрольного элемента, так как медоносные пчелы не содержат такую нуклеотидную последовательность, поэтому никто не ожидал, что он будет способен спровоцировать у пчел РНКи106.

Ещё один пример, на этот раз у людей, был опубликован Hanning с соавторами. Обладая исчерпывающей информацией о нуклеотидной последовательности используемых молекул дцРНК, они попытались предугадать, какие гены будут выключены в клетках человека, и потерпели неудачу. Учёные пришли к выводу, что для прогнозирования последствий воздействия дцРНК недостаточно использовать только инструменты моделирования, основанные на информации баз данных (известные как биоинформатика), без специального биологического тестирования.

Профессор Heinemann и его коллеги проанализировали работу государственных органов, регулирующих безопасность (пищевых продуктов или окружающей среды), в течение последних 10 лет в трёх разных странах. Они обнаружили, что вопрос безопасности молекул дцРНК, как правило, не рассматривается вовсе. В тех же случаях, когда ему уделяли внимание, регулирующий орган просто полагал, что все молекулы дцРНК безопасны вместо того, чтобы потребовать подтверждения их безопасности.

Авторы констатировали, что государственные регулирующие органы:

• не считают необходимым проводить какую-либо оценку нуклеотидных последовательностей синтезируемых ГМ растениями молекул дцРНК;
• видимо, полагают, что синтезируемые ГМ растениями дцРНК почти ничем не отличаются от более хрупких одноцепочечных молекул РНК (например, матричных РНК), а значит, они будут разрушены в процессе приготовления и переваривания пищи;
• утверждают, что эти новые молекулы дцРНК не представляют опасности, поскольку человек и нецелевые животные не подвергнутся их воздействию.

Исходя из этих предположений, регулирующие органы не проверяли, могут ли регулирующие функции генов дцРНК оказывать отрицательное воздействие, например, подавляя или активируя экспрессию генов в организме человека или животного, контактирующего с растением при его выращивании в промышленном масштабе. Контакт мог заключаться в употреблении в пищу самой культуры или продуктов её переработки, в попадании в дыхательные пути пыли от такой культуры при уборке урожая или полученной из неё муки в процессе выпекания. Регулирующие органы делали вывод о безопасности дцРНК вне зависимости от того, являлся ли синтез такой молекулы предусмотренным или случайным событием. Опираясь скорее на предположения, а не на научные данные, все три регулирующих госоргана посчитали, что требующих учёта рисков не существовало.

Проблема в том, что все эти допущения неверны, и на это указывают результаты многих научных исследований, проанализированных Heinemann и его коллегами.

Так, например, Lin Zhang и соавторы показали, что короткие регулирующие молекулы дцРНК генов, которые синтезируются генетически немодифицированными растениями, могут проникать в организм съевших его людей. Молекулы дцРНК растения были обнаружены в крови, что означает, что они не разрушаются во время пищеварения и приготовления пищи. Также было установлено, что:

• по крайней мере одна синтезируемая растениями дцРНК (называемая MIR168a) может изменять экспрессию генов у мышей при попадании в их организм с кормом;
• один тип дцРНК (MIR168a) может изменять экспрессию определённого гена в культивируемых клетках человека.

В ходе другого исследования в плазме (составной части крови) человека был обнаружен широкий спектр молекул РНК множества различных организмов, включая бактерий, плесени и прочих видов. Авторы пришли к выводу, что эти молекулы РНК потенциально могут воздействовать на клеточную активность и, следовательно, влиять на здоровье человека99.

С точки зрения профессора Heinemann и его коллег, такие исследования подтверждают реальную опасность того, что ранее неизвестные короткие молекулы регулирующих функционирование генов дцРНК, которые синтезируются новыми ГМ культурами, по всей видимости, могут сохраняться в организме человека в процессе усвоения пищи и изменять экспрессию его генов. В силу этого регулирующим органам не следует оставлять без внимания характерные риски, связанные с новыми типами дцРНК в ГМ пищевых продуктах96.

По итогам проведённого анализа Heinemann и его коллеги разработали процедуру тестирования на безопасность любых ГМ растений, которые могут производить молекулы новых дцРНК, а также продуктов с таким активным компонентом.

С момента публикации работы профессора Heinemann и соавторов появились ещё две работы о всасывании дцРНК через пищу. В первом, исследовании Witwer и соавторов, изучалось всасывание дцРНК в организме приматов. Концентрация присутствующих в пище дцРНК едва достигала порога обнаружения, вследствие чего было трудно определить, насколько часто встречаются такие молекулы. По этой причине авторы настоятельно рекомендуют продолжать изыскания. Регулирующим органам, которые годами придерживались мнения о том, что молекулы дцРНК не способны сохранить целостность в процессе пищеварения, следует обратить внимание на полученные результаты. Новое исследование в дальнейшем подкрепило призывы тестировать пищевые продукты, созданные при помощи методов РНК-интерференции, чтобы подтвердить безопасность ранее неизвестных молекул дцРНК.

Witwer и его коллеги указали на низкую воспроизводимость определения уровня дцРНК, что предполагает их малое количество. И действительно, следует ожидать, что уровень содержания дцРНК в пище будет невысоким. Однако в статье не затрагивались уместные здесь вопросы оценки рисков, такие как:

• каким должен быть уровень содержания дцРНК в крови (или иных тканях организма), чтобы быть значимым;
• какой путь воздействия (с пищей, при ингаляции, контактный) наиболее важен.

В отличие от других исследователей Witwer с коллегами использовали других животных и иные продукты питания. В своей работе они изучали только двух животных и очень небольшое число (пять) потенциальных дцРНК. И хотя авторы пришли к выводу, что какиелибо последствия воздействия маловероятны, они также осмотрительно признают, что масштаб их исследования слишком мал, а результаты обнаружения резко положительные, чтобы можно было исключить возможность всасывания дцРНК в организм млекопитающих через пищу.

Авторами второй публикации были сотрудники Monsanto и ещё одной компании, которая производит содержащие молекулы дцРНК продукты (Dickinson и соавторы, 2013). Dickinson и соавторы продолжили предыдущее исследование Monsanto, но им не удалось обнаружить дцРНК растительного происхождения в организме мышей, получавших в пищу исследуемые культуры. В редакционной статье научного журнала Nature Biotechnology утверждалось, что новое исследование Monsanto способствует «процессу саморегулирования» в научно-исследовательской литературе, по сути, подразумевая, что Zhang и его коллеги ошиблись в своих выводах.

Впрочем, некоторые ведущие авторы исследования Zhang жёстко раскритиковали методику второго исследования Monsanto. Более того, опираясь на данные, полученные в результате исследования Zhang и соавторов (2012) и второго исследования Monsanto, проведённого Dickinson и его группой (2013), невозможно сказать, что кто-либо из вышеупомянутых учёных был не прав. Разные группы исследователей, работающие с разными группами животных, использующие разные методики и изучающие разные молекулы дцРНК, могут, по всей вероятности, прийти к разным выводам. Правы могут быть обе группы, или же какая-то из них ошибается.

Важнее то, что успешных примеров обнаружения в организме млекопитающих коротких регуляторных молекул дцРНК растительного происхождения известно гораздо больше, чем неудачных, на что указывают исследование компании Monsanto и патентная литература.

Вирусный ген VI

В 2012 году учёные EFSA опубликовали документ, согласно которому наиболее распространённая генетическая регуляторная последовательность запущенных в серийное производство ГМО также кодирует значительный фрагмент вирусного гена. Однако тесты, проводимые регулирующими органами по всему миру, в том числе и EFSA, не коснулись этого вирусного гена (или, как его называют, ген VI). Регулирующие органы не смогли идентифицировать ген, выяснить, экспрессируется ли он, и оценить риск, который он может представлять для здоровья человека и животных.

Исследователи EFSA обнаружили, что фрагменты гена VI содержат 54 из 86 различных ГМО, запущенных в серийное производство в США в настоящий момент. В это число попали все ГМО, содержащие широко используемую генную регуляторную последовательность — промотор CaMV 35S (из вируса мозаики цветной капусты, CaMV).

Среди ГМО, которым был введён такой вирусный ген, оказалось несколько наиболее часто выращиваемых, в том числе соевые бобы RoundupReady, кукуруза сортов NK603 и MON810.

Учёные EFSA провели автоматизированный поиск о нуклеотидных последовательностях ДНК гена VI для того, чтобы обнаружить какие-либо сходства с известными токсинами, но не смогли обнаружить «существенных совпадений». На самом деле они действительно нашли сходство между фрагментами гена VI и известным аллергеном, что позволяет предположить, что этот ген является «потенциальным аллергеном». Но по итогам поиска в базах данных известных аллергенов авторы, однако, пришли к выводу, что ген VI, по всей вероятности, им не является.

Вместе с тем базы данных, которые использовали авторы EFSA, включали базу данных Программы исследования и источников информации об аллергенности пищевых продуктов (Food Allergy Researchand Resource Program, FARRP), размещённую на сайте allergenonline.com. Её объективность сомнительна из-за того, что персонал и технические средства Университета штата Небраска (США) финансируются шестью крупными биотехнологическими компаниями: Monsanto, Syngenta, Dow, Dupont Pioneer, Bayer и BASF.

Гораздо важнее то, что такие базы данных содержат информацию только об известных аллергенах. Они бесполезны для идентификации неизвестных аллергенов, их невозможно обнаружить при автоматизированном поиске информации, который использовали учёные EFSA. И поскольку для определения аллергенности пищевых продуктов или изолированных белков не существует полноценных экспериментальных моделей на животных, неизвестные на настоящий момент аллергены могут быть обнаружены только с помощью масштабных исследований на людях.

Кроме того, экспрессия гена VI может протекать по-разному в зависимости от генетического окружения в организме растения-хозяина, куда он был вставлен. Таким образом, на основе результатов автоматизированного поиска невозможно сделать какие-либо выводы о безопасности.

Тем не менее исследователи EFSA пришли к заключению, что наличие фрагментов гена VI «вероятно, может повлечь непредусмотренные фенотипические изменения», то есть преобразования видимых характеристик или признаков растения. Такие изменения могут заключаться в формировании токсичных или аллергенных для человека белков. Фрагменты гена VI также могут вызывать изменения в организме самих растений, что может отрицательно сказаться на их свойствах в полевых условиях.

Известно, что синтезируемый геном VI белок токсичен для растений. Также известно, что ген VI препятствует работе базового механизма белкового синтеза, присущего человеку, животным и растениям, нарушает процесс подавления экспрессии РНК (их «выключения») — ещё один общий для людей, животных и растений биологический механизм. Вследствие этого вполне разумным представляется вопрос: может ли синтезируемый геном VI белок оказаться токсичным для человека. Ответить на него могут лишь дальнейшие испытания.

Селекционер-генетик и специалист по вирусологии растений Jonathan Latham и молекулярный биолог и генетик Allison Wilson сообщали, что вирусные гены, экспрессируемые внутри растений, вызывают проблемы и для сельского хозяйства, и для здоровья человека, поскольку способность многих вирусных генов выводить из строя организм-хозяин связана с облегчением внедрения в него патогенных микроорганизмов. Они пришли к выводу, что «имеющиеся данные совершенно ясно указывают на вероятность значительного ущерба», и рекомендовали изъять все ГМ, содержащие ген VI. Они включают многочисленные коммерческие ГМО, содержащие встроенный промотор вируса мозаики шишковатого норичника (ВМШН), который не попал в поле зрения исследователей EFSA.

После того как статья Latham и Wilson привлекла внимание общественности к исследованию учёных EFSA, ведомство опубликовало заявление в защиту проведённой ими оценки риска ГМО. Однако EFSA слукавило в своём ответе. Заявление гласит: «Вирусный ген (ген VI)является растительным вирусом (мозаики цветной капусты), который не способен инфицировать животных или человека».

По всей видимости, утверждение не затрагивает сути поднятых вопросов. Как указали в своем комментарии Latham и Wilson, встроенный в ГМ культуры ген VI отличается от природного вируса мозаики цветной капусты, поражающего овощи: «В зависимости от особенностей интеграции его генома в коммерческие ГМО ДНК гена VI может производить либо фрагмент простого вирусного белка, либо рекомбинантный (отчасти вирусный) белок. В обоих случаях результат по своей структуре, расположению внутри клетки или количеству не будет эквивалентен ни одному синтезируемому вирусом белку». Следовательно, о безопасности встроенного в ГМО гена VI невозможно судить по свойствам или известному поведению природного вируса мозаики цветной капусты (ВМЦК).

Ответом на вопрос о безопасности гена VI мог бы стать анализ ГМ культур, в геном которых были интегрированы генные кассеты с элементами ВМЦК. Необходимо выяснить, экспрессируют ли такие культуры ген VI и синтезируют ли они содержащий его белковый продукт. Если ген VI экспрессируется, то для изучения последствий его воздействия на растения, а также употребляющих их в пищу животных и человека потребуются дополнительные всесторонние исследования.

Генетически модифицированный лосось

Биотехнологическая рыбоводческая компания Aqua Bounty создала ГМ лосось под названием Aqu Advantage®. Предполагается, что ГМ лосось развивается быстрее, а значит, поступает в продажу раньше, чем его обычные разновидности.

Старший научный сотрудник Союза потребителей доктор Michael Hansen проанализировал проведённую FDA оценку данных компании-разработчика о лососе Aqu Advantage®.

Hansen обнаружил, что предоставленные компанией материалы, несмотря на их «прискорбную недостаточность», вызывают беспокойство, поскольку ГМ лосось может оказаться более аллергенным, чем генетически немодифицированная рыба. Исследованные группы рыб были слишком малы, для того чтобы делать объективные выводы (было задействовано всего шесть особей). Несмотря на ограниченный объём выборки, анализы сыворотки крови, взятой у страдающих аллергией на лосось людей, всё равно продемонстрировали чрезвычайно важный с точки зрения статистики рост (52%) аллергенного потенциала одного типа ГМ лосося* по сравнению с контрольными генетически немодифицированными образцами. Это означает, что процесс генетической трансформации привёл к росту аллергенности, по крайней мере в этом случае.

Увеличение аллергенности второго типа ГМ лосося** было меньшим (20%). Именно эти типы лосося будут запущены в серийное производство и попадут на стол к потребителю. FDA утверждает, что увеличение аллергенности было статистически недостоверным. Од-причиной низкого уровня статистической значимости мог послужить очень маленький объём выборки. Доктор Hansen считает, что FDA следовало бы потребовать повтора опытов с большей выборкой.

Вместо этого FDA заявило, что не располагало достаточной информацией, чтобы прийти к какому-либо заключению об аллергенности диплоидного ГМ лосося, а триплоидный лосось по сравнению с генетически немодифицированной рыбой не представляет «дополнительного риска».

Hansen показал, что проведённая FDA оценка данных об аллергенности является «неприемлемой», и сделал вывод, что есть основания для беспокойства, поскольку употребление ГМ лосося, «по-видимому, может нести повышенный риск выраженных и даже угрожающих жизни аллергических реакций для предрасположенных к ним людей».

Hansen особо отметил и другие сомнительные методы FDA, такие как манипулирование данными об уровнях ИФР-1 гормона роста, связанного с развитием рака. Было установлено, что его уровень в ГМ рыбе в среднем на 40% превышал контроль. Манипуляции с данными, как сообщает Hansen, позволили FDA сделать вывод о том, что существенной разницы между уровнями ИФР-1 в ГМ лососе и генетически немодифицированной рыбе нет.

Более того, FDA пришло к заключению о концентрации гормона роста в тканях лосося, несмотря на то, что из-за использования малочувствительной методики тестирования отсутствовали какие-либо данные об уровнях гормона роста. Помимо этого, ведомство разрешило компании-разработчику отобрать рыбу для исследования, не указывая факт случайной выборки.

FDA также позволило компании отбраковать деформированную рыбу перед отбором особей для анализа на том основании, что это стандартная для рыбоводства процедура. Возможно, это и так, но подобная научная практика неприемлема для исследования, цель которого, как предполагается, состоит в изучении последствий генетической трансформации лосося. Даже FDA согласилось с тем, что отбраковка «могла исказить состав популяции» изучаемой рыбы, однако оно не смогло сделать единственно верный с научной точки зрения вывод — признать данные компании недостаточными и потребовать проведения дополнительного и более тщательного исследования.

Hansen констатировал, что проведённая FDA оценка данных компании Aqua Bounty — это пример «небрежной науки».

* Триплоида, то есть организма, обладающего тройным набором хромосом. — Примеч. пер.

** ИФР — инсулиноподобный фактор роста. — Примеч. пер.

Материалы взяты из книги "Энциклопедия ГМО: мифы и правда"